Владимир Лепехин: идеология будущего, основные параметры

RusNext.ru публикует доклад известного российского политического мыслителя Владимира Лепехина на Международной научной конференции «VI Зиновьевские чтения».

Уважаемые друзья и коллеги, перед нами — безбрежная тема, которую невозможно раскрыть в пределах отведенного докладчику времени. Краткого обзора перспективных идеологий мы сейчас тоже делать не будем (такой обзор имеется в книге «Обретение идеологии»).[1] Поэтому предлагаю поговорить об основных и самых общих параметрах идеологии будущего России, точнее — идеологии той субъектности, которую в последнее время принято обозначать категорией «российская цивилизация».

Эту тему подняла сегодня в своем докладе на первой сессии Чтений Ольга Мироновна Зиновьева.[2] Она перечислила несколько важных зиновьевских методологических принципов, своего рода критериев, которые необходимо учесть при формировании новой российской идеологии. Я попробую их обобщить с позиций конкретного проектирования стратегии развития современной России. Так что прежде чем начать обсуждать параметры предлагаемой идеологической конструкции, позволю себе процитировать строки Александра Зиновьева, под именем которого мы проводим сегодня наши Чтения.

Итак, цитата: «После распада Советского Союза и разгрома коммунистического строя в странах этой части человечества началась эпоха эволюционного спада, эпоха тотальной социальной реакции… Важнейшим компонентом этой реакции является искусственно создаваемое и всячески поощряемое тотальное помутнение умов, искусственная реанимация дремучих идеологий прошлого и изобретение новых того же интеллектуального уровня и направленности. Осуществляет ее западнистское сверхобщество во главе с США. Самой крупной жертвой этой реакции, а теперь и ее активным участником на стороне США стала Россия. Этот процесс становится угрозой существованию миллиардов людей на планете и всему человечеству. Может ли он быть остановлен? Если это возможно, то, по моему убеждению, лишь при том условии, что будет создана новая идеология, сопоставимая по масштабам с марксистской идеологией, но превосходящая ее по интеллектуальному уровню и по степени соответствия условиям и потребностям наступившего третьего тысячелетия».

Самая важная в этой цитате — последняя фраза. Она о том, что новая идеология по масштабу и интеллектуальному уровню должна превосходить марксистскую.

Это, безусловно, важный тезис, который имеет множество смыслов.

Один из смыслов состоит в том, что советская версия марксизма изначально была обречена на катастрофу по той причине, что в ней концепция глобального проекта преобразования мира на справедливых началах и собственно коммунистическая идеология были подменены проектом строительства «административного квазисоциализма» и популистской теорией классовой борьбы.

Опять же не буду погружаться в расшифровку данного тезиса, скажу только, что советский опыт требует не тотального отрицания и огульного порицания, но серьезного анализа и переосмысления. И этот опыт подсказывает нам, что современной России пойдут во вред любые местечковые — классовые, национальные, конфессиональные и иные — идейные конструкты, разделяющие граждан России по социальному, национальному, религиозному или иному признаку и принуждающие какую-то часть российского общества к насильственным действиям в отношении какой-то другой его части.

Подобная позиция — не идеализм, а результат осознания насущной (на уровне инстинкта самосохранения) необходимости применения в процессе поиска в России новых идеологических доктрин антропоцентрического подхода. Сегодня нас, граждан России — по планетарно-глобализационным меркам — так мало, что в данный конкретный момент времени в нашей стране должен быть ценен каждый человек, ну, а идеология и стратегия развития российской цивилизации всеми своими смыслами, решениями и действиями должны быть, как я полагаю, направлены на приумножение людских, интеллектуальных и прочих ресурсов, но не на их деление и, тем более, взаимное уничтожение.

Главные параметры новой российской идеологии следует искать в объединяющих и созидающих факторах, а также в миропроектном масштабе нового мировоззрения, в его соответствии, как утверждал Александр Зиновьев, «условиям и потребностям третьего тысячелетия».

(И то, и другое имеется в так называемом цивилизационном подходе к формированию национальной идеологии — но об этом чуть ниже).

Развивая тезис о необходимости миропроектного масштаба новой российской идеологии, замечу, что человечество, с моей точки зрения, испытало в своем развитии два ментально-концептуальных скачка или, в моей терминологии, — два антропологических подъема или переворота.[3]

Первый такой подъем-переворот был связан с возникновением 2 тысячи лет назад христианства и некоторых других монотеистических религий. Второй — с началом оформления 200 лет назад различных социально-ориентированных теорий и движений, марксизма и социализма — в том числе.

Христианизация мира была связана, как известно, с развитием духовных начал в человеке и относительным разрывом его с животно-природным прошлым. Второй антропологический подъем был связан с необходимостью преобразования сущностей уже не только самого человека, но и социума.

Россия, как самобытная цивилизация, тысячу лет развивалась в рамках этих двух мировых мировоззренческо-идеологических систем — сначала как «православное царство», затем как «пролетарское государство». И здесь я позволю себе дополнить Александра Зиновьева: постсоветская Россия готова воспринять лишь ту идеологию, которая сопоставима по масштабам не только с коммунистической идеологией, но также с христианством (с православной идеей).

Напрашивается вопрос: а какие еще существуют варианты, если согласно логическому правилу полноты классифицируемого все варианты уже исчерпаны?

Поясню свою мысль.

В человеке, как мы знаем, имеется четыре природы: биопсихическая, технократическая, социальная и духовная.

Две первые природы-сущности уже вовсю эксплуатируются Западом, который — идеологически — движется в сторону трансгуманизма, совершенствуя человека, прежде всего, в природно-телесном и технократическом смысле, вытесняя свободу духа и воли свободой распоряжения своим телом и статусом. В то же время актуализацию духовных и социальных сущностей в человеке, которую мир уже проходил вместе с Христом и Марксом, правящие элиты современного Запад не приветствуют, ибо обе эти актуализации подрывают существующий порядок вещей, попросту говоря — олигархическое устройство мира. Но что остается сегодня не-Западу? Возвращение к идеям Маркса и/или удержание веры в Спасителя?

В известном смысле не-Западу остается надеяться только на это. В том смысле, что альтернатива западнизму как глобализации по-американски состоит в творческом подходе и к учению Христа, и к теории Маркса. Образно говоря, интеллектуальную перспективу следует искать в синтезе библейских (традиционных, консервативных) и социальных (антропоцентрических, солидарных) идей и ценностей.

Речь идет не о христианском социализме, что было бы значительным упрощением задачи, и тем более — не о механическом слиянии Нагорной проповеди с Коммунистическим манифестом.

Речь идет о творческой переработке всей совокупности традиционных этик (христианской, исламской, иудейской и т. п.) и их конвергенции с новыми социокультурными и политэкономическими доктринами, также переработанными с учетом имеющегося у человечества опыта реализации тех или иных миропроектов.

Между прочим, у России, как ни у какой другой страны, имеются все основания для того, чтобы отрефлексировать названный опыт и — методом «отрицания» — выдать на гора новую философию развития российской цивилизации и мира.

В духовном смысле за Россией стоит тысячелетний опыт ортодоксального (то есть истинного) христианства, византийское наследие, великая русская литература и уникальный опыт выживания Русской Православной Церкви в условиях воинствующего атеизма и противостояния разного рода внутренним и внешним ересям.

За Россией стоит также колоссальный опыт многоконфессионального характера российской цивилизации и опыт многонациональной Орды, которая приказала долго жить, как только в евразийское цивилизационное пространство (в Великую степь) была привнесена извне (от арабов) чуждая кипчакам религия.

В социальном смысле за Россией стоят Великий коммунистический эксперимент, победа во Второй Мировой войне под Красным знаменем (знаменем пролетарской солидарности) и опыт идеологической борьбы с западнизмом в формате мировой системы социализма.

Итак, первая группа параметров идеологии будущей России должна быть связана с необходимостью соблюдения такого требования, как её миропроектный, альтерглобалистский, трансрегионально-цивилизационный масштаб.

Вторая группа параметров этой идеологии должна быть связана, как я полагаю, с необходимостью творческого освоения имеющегося исторического опыта и последующего когнитивно-концептуального развития страны с учетом нарастающей глобализации и межцивилизационной конкуренции.

Отсюда тезис: не надо ничего особого выдумывать. В России — в её истории, культуре и интеллектуальной среде — уже всё есть. Или почти всё.

Опираясь на наше наследие, сегодня нужно лишь выстроить имеющиеся идеи и контент в новом порядке. Нужно установить адекватные времени приоритеты. Например, приоритет развития человека, прежде всего, как Человека с большой буквы — то есть, человека духовного и социального.

Нужно развернуть российское общество к осознанию своих собственных цивилизационных сущностей и формированию новой доктринальности с опорой именно на эти сущности, а не на прозападную, провосточную и иную подражательскую демагогию и мифологию.

Православная этика всегда базировалась на постулатах духовности и солидарности, но, увы, иногда слишком сильно подстраивалась под власть, забывая о своем истинном предназначении. Коммунизм в России тоже провозглашал своей целью всестороннее развитие личности, но, увы, развивал в основном административные субъектности.

Недостатки, ошибки и преступления «административного квазисоциализма» стали причиной отрицания новорусским политическим классом необходимости наличий в России национальной идеологии, что привело не столько к очищению социума, сколько к его деградации. Деидеологизация постсоветского и российского пространств привела также к их фрагментации с последующим заморачиванием «самоопределяющихся» фрагментов на бандеровщине, русофобии и сектантстве за пределам России и различных типах этнического и регионального сепаратизма и шаманства внутри неё. Отсутствие позитивной и масштабной идеологии в новой России привело к «тотальному помутнению умов» — как выражался Александр Зиновьев.

Сегодня — после начала открытого наступления Запада на Россию даже представителям новорусской квазиэлиты становится понятным, что отрицание имеющегося опыта и национальных традиций — деструктивный процесс. В обществе нарастает понимание, что Россия нуждается в идеологической реабилитации, в такой концептуализации новой российской цивилизационного бытия, которая бы базировалась на этике традиционных религий и новых социально (антропологически) ориентированных доктринах, подготовленных профессионалами и реализуемых народом при помощи государства, как общенационального инструмента, а не наоборот — государством (бюрократией) при использовании в качестве инструмента достижения своих корпоративных целей народной массы.

И Россия уже движется в направлении реидеологизации.

В ней, с одной стороны, идет обретение цивилизационных идентичностей и рост популярности традиционных, в том числе — религиозных этических доктрин, с другой стороны, общество разворачивается и в сторону социальных преобразований.

В частности, последний Всемирный Русский Народный Собор провозгласил новым национальным идеалом России СОЛИДАРНОЕ ОБЩЕСТВО и так называемый цивилизационный подход к определению целей развития Русского мира. И этот подход, насколько мне известно, разделяют сегодня Духовное управление мусульман России и другие традиционные для Российской Федерации конфессии.

Цивилизационный подход в исследовании проблематики развития России и мира становится ключевой парадигмой и для многих членов Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня».

Эта новая идеология — идеология солидарного общества, или, если использовать термин «цивилизация», идеология «солидарной цивилизации» — становится фактом, своего рода мэйнстримом общественной жизни.

Достаточно сказать, что в данный конкретный момент в 1 Гум-корпусе МГУ имени М. В. Ломоносова проходит Х-й Цивилизационный форум под модераторстством известного российского цивилизационщика Юрия Яковца, а завтра на одной из площадок МГУ пройдет Круглый стол, посвященный 75-летию другого российского ученого-цивилизационщика — Александра Панарина.

Полагаю, что стоит также внимательно изучить тексты выступлений президента Российской Федерации за последние 2–3 года. Из них следует, что Россия движется к формированию — ни больше, ни меньше — нового глобального проекта, приобретая в этом процессе признаки новой надгосударственной, то есть цивилизационной (не имперской) субъектности.

В основе формирующегося российского цивилизационного проекта мы видим следующие основные положения.

Во-первых, российская версия будущего мироустройства в максимальной степени адекватна национальным интересам всех российских народов, так как в её основе лежит идея цивилизационной общности.

Во-вторых, российская версия глобализации подразумевает многополярность мироустройства, в котором российская цивилизация — одна из основных самобытных, суверенных и равноправных мировых субъектностей.

В третьих, формирующаяся в России цивилизационная идеология становится адекватным ответом на нарастающие вызовы различных радикальных теорий квазисолидарности по произвольно трактуемому шариату или избирательной демократии по-американски.

В-четвертых, российский мировой проект (мы это видим в событиях на Украине, в Сирии и везде) принципиальным образом отличается от Западного глобалистско-расистского миропроекта, предлагающего человечеству забыть о духовной и социальной эволюции человечества и рассматривать технический прогресс в качестве если не единственного, то основного мерила развития общества.

Так, если западные правящие элиты по-факту предлагают миру в качестве идеологии будущего ТРАНСГУМАНИЗМ, как идеологию сверхчеловеков-терминаторов, развивающихся, в первую очередь, в своих биопсихических и технократических ипостасях (в развитии информационной и интеллектуальных сфер здесь также превалируют технократические приоритеты, когда уровень и многообразие используемых гаджетов важнее смысла производимой и передаваемой информации), то российские элиты могут и должны предложить гражданам РФ и миру подлинный гуманизм, в основе которого лежат антропоцентрическая парадигма познания и преобразования мира в купе с идеологией многополярного, но солидарного будущего.

«Солидарная цивилизация»[4] — вот как, пожалуй, можно назвать формирующуюся сегодня в российском обществе мировоззренческую конструкцию, способную — в случае её освоения — обеспечить динамичное и конкурентоспособное развитие России в 21 веке.

[1] Имеется в виду книга «Обретение идеологии. Методология поиска», изданная Биографическим институтом Александра Зиновьева специально к YI-ым Зиновьевским чтениям.

[2] См. http://ria.ru/zinoviev_club/20151029/1310095044.html

[3] Подробнее об «антропологическом перевороте» см. Лепехин В. А. Антропологический подход в исследовании проблемы сущностных признаков российской цивилизации. — Кандидатская диссертация. — Эл. доступ: http://istina.msu.ru/dissertations/8551057.

См. также Лепехин В. А. Европа в цивилизационном «котле». — Эл. доступ: http://ria.ru/zinoviev_club/20150305/1051110458.html

[4] См. на эту тему Лепехин В.А. «Солидарная цивилизация» — главный российский бренд. — Эл. доступ: http://ria.ru/zinoviev_club/20150528/1066937714.html