Корни сербско-хорватского конфликта
Антагонизм между сербами и хорватами появился не в 1991 г., и даже не после устроенного усташами в годы Второй мировой геноцида, он имеет глубокие корни, уходящие в позднее Средневековье. Несколько веков два народа жили бок о бок под постоянной угрозой войны с османами, но к моменту краха Оттоманской Порты отношения между ними были уже испорчены. Попытки исправить ситуацию и вернуть взаимное доверие предпринимались неоднократно, но все они или оканчивались ничем, или эффект был не слишком длительным. В тексте ниже мы кратко рассмотрим наиболее важные факторы, ставшие причинами сербско-хорватского конфликта.
Первым из них, как бы банально это не звучало, является смещение этнических границ, вызванное османским нашествием. Из-за постоянных вторжений турок сербы с территории современных Сербии и Боснии уходили на земли современных Хорватии и Венгрии. Хорваты бежали в Венгрию, как из Хорватии (бывшей тогда частью Венгерского королевства и с начала XVI в. ставшей частью Австрийской монархии) так и из той же Боснии. И если Босния просто пустела, то на место сербов в Южную Сербию (Косово и Метохию) и Македонию османские чиновники переселяли албанцев, принявших Ислам.
Спасаясь от турок на подконтрольных монархии Габсбургов землях, сербы, влахи (предки румын и молдаван) и хорваты должны были нести военную службу в особых пограничных формированиях и охранять границу от османских вторжений. Так появилась Военная Краина (Военная граница) и пограничные формирования (граничары). Влахи в пределах Военной Краины были довольно быстро ассимилированы сербами, в то время как сами сербы должны были сохранять национальную идентичность в условиях давления со стороны католической церкви, которая, пользуясь поддержкой австрийских чиновников, пыталась заставить их принять униатство.
Предтечей Военной границы была Сеньская капетания, созданная венгерским королем Матвеем Корвиным в 1469 году, когда после падения Яйце тысячи сербов бежали в венгерские владения. Король дал им землю для поселения и освободил от налогов, но взамен выдвинул требования их участия в войнах с турками и обороны приграничья. Территории, где поселились сербы, были организованы в военно-административную единицу — Сеньскую капетанию, а из мужчин боеспособного возраста были созданы военные отряды. По этому же принципу, с некоторыми оговорками, сербы переселялись во владения венгерских королей и австрийских Габсбургов следующие четыреста лет. Военная граница расширялась, в ее состав включали все новые области, граничащие с османскими владениями, условия жизни и быта переселенцев-христиан тоже менялись и только одно оставалось неизменным — они должны были нести военную службу пожизненно в качестве граничар. Сербы и влахи, вступавшие в граничарские полки, имели ряд привилегий по сравнению с крепостными хорватами, работавшими на феодалов и магнатов.
Положение последних было очень тяжелым, постоянные войны с турками и вызванные ими обременительные налоги ставили зависимое крестьянство на грань нищеты. Экономическое положение граничар тоже не было блестящим, но они обладали личной свободой и имели определенную степень самоуправления.
В этом кроется важное противоречие между сербами и хорватами. Правильнее даже сказать — между сербами и хорватским и венгерским дворянством. Военная Краина создавалась на землях, которыми ранее владели местные феодалы. Территории в ее состав включались не бездумно, в основном, это были участки, непосредственно прилегающие к границе и ранее разоренные турецкими набегами. Важно отметить, что сербы и влахи не вытесняли хорватов, а селились на буквально опустошенные земли, откуда прежнее хорватское население или бежало, или было уведено в рабство османами. Поскольку Краина подчинялась напрямую Вене, то хорватское дворянство не имело на нее никакого влияния, равно как и местные гражданские власти.
Собственно, Хорватия в эпоху борьбы с турками представляла собой область вокруг Загреба. Славония тогда Хорватией не считалась и, кроме того, от Центральной Хорватии была отделена участком Военной Краины. Таким образом, из-под власти хорватских и венгерских магнатов вывели значительные земельные участки. Селившиеся на них граничары этим самым магнатам ничем обязаны не были, не платили им налогов, не занимались отработками и т. д. Поэтому феодалы на граничар зачастую смотрели косо и периодически просили Габсбургов упразднить Военную Краину, несмотря на ее важность для обороны от турок. Когда Вена в очередной раз отвечала отказом на просьбы хорватских и венгерских дворян, те начинали просить хотя бы дать им офицерские должности в граничарских полках. Но и на это, как правило, ответ был отрицательный. Соответственно, магнаты оставались с носом, а на сербов сыпались привилегии и слава защитников Империи от османского натиска.
Этнический состав населения Краины был смешанным: сербы, влахи, хорваты. По мере отвоевывания балканских земель Габсбургами Краина расширялась, среди ее жителей появились также венгры, немцы, словаки. Собственно, рядовыми граничарами и младшими командирами были сербы и в, небольшой степени, хорваты. Командные должности занимали, в основном, немцы. Доля сербов в населении постоянно росла, к концу XVIII столетия они стали самой крупной этнической группой. Аналогично и по численности личного состава полков сербы также составляли большинство.
Сложно однозначно судить о том, как складывались бытовые отношения между граничарами и крепостными хорватами. С одной стороны, и те, и другие неоднократно поднимали восстания, во время которых, зачастую, объединялись против феодалов или имперской администрации. Но с другой, массовый наплыв новых поселенцев, которые автоматически получали ряд прав и льгот, вряд ли мог радовать хорватское крепостное население, у которого вместо прав были одни налоги да отработки. Вероятно, могла иметь место и бытовая неприязнь, обусловленная социально-экономическим неравенством. Но это взгляд современный, вполне возможно, ничего такого и не было, поскольку перед османской угрозой все были равны.
Вторым фактором обострения сербско-хорватских отношений стал религиозный вопрос. Католическое духовенство в Хорватии и Венгрии в целом настороженно относилось к православным переселенцам и неоднократно стремилось навязать им униатство. Имперские чиновники, порой, тоже не приветствовали развитие православной церкви в Краине и провели ряд попыток забрать у сербов православные монастыри, которые те создавали на территории Военной Краины. Когда в 1755 году властями был закрыт монастырь Марча, сербы ответили восстанием. В итоге, определенный компромисс был найден, но осадок, как говорится, остался.
Сербы очень тяжело восприняли давление со стороны католического духовенства, так как Вена неоднократно гарантировала им свободу вероисповедания и что никто не посмеет притеснять православных священников. Конечно, Габсбурги раздавали обещания не из благородных мотивов — им были нужны солдаты, много солдат. А привлечь их можно было только создавая лучшие условия жизни, чем в Османской империи и правильно их мотивируя. Многие поколения граничар жили в уверенности, что своей службой Габсбургам они приближают освобождение Родины от османского гнета.
Необходимо отметить, что свое особое положение граничары получили неспроста. Во-первых, они несли пожизненную военную службу и за время существования Краины приняли участие в десятках войн, как с турками, так и с другими европейскими державами, с которыми конфликтовала Вена. Во-вторых, Краина для императоров служила своеобразным резервом дешевых, но при этом боеспособных и мотивированных солдат. Если в прочих владениях Австрийской монархии был один солдат на 64 человек, то в Краине такое соотношение было один к семи. В-третьих, граничары довольно эффективно сдерживали турецкую экспансию.
Повседневный быт граничар в какой-то степени можно сравнить с тем, как жило российское казачество. Граничары должны были браться за оружие не только во время масштабных войн. Им регулярно приходилось отражать набеги больших и мелких отрядов турок, целью которых был грабеж и захват пленных и которые происходили и в мирное время. То есть житель Краины был вынужден всегда быть начеку. Хорватское дворянство в XV—XVI вв. показало неспособность прикрывать границу с Османской империй и с тех пор эту задачу выполняли граничары.
XIX век для сербов стал временем борьбы за независимость. Два восстания против турецкого господства в начале столетия даровали им автономию, а Русско-турецкая война 1877—1878 гг. — независимость. Сербия вновь стала самостоятельным государством, хотя и была вынуждена преодолевать последствия многовековой власти османов. Хорваты же оставались в рамках Австро-Венгрии, при том большая часть современной Хорватии была подчинена именно Венгрии, в то время как Далмация оставалась под управлением Австрии. По разным оценкам, до четверти, а то и до трети населения Хорватии и Далмации составляли сербы, которые с надеждой смотрели на саму Сербию. Такая ситуация стала еще одним фактором сербско-хорватского конфликта, на этот раз фактором политическим.
Европейские революции 1848—1849 гг. всколыхнули южнославянское население монархии Габсбургов. Конечно, политические идеи среди сербов и хорватов витали и ранее, но с середины XIX столетия они делают качественный скачок. Оба народа мечтали о независимости от дряхлеющей Австрийской империи, при этом и сербы, и хорваты, хотели объединить земли, населенные своими соплеменниками в одно государство. Сербам в этом плане было проще, у них уже было Княжество Сербия.
В середине XIX века еще автономное и включавшее в себя только часть современной Центральной Сербии, но и это было достижением. Хорваты чем-то подобным похвастаться не могли, их формальную автономию подмяли под себя чиновники из Будапешта.
Австро-Венгрия состояла из двух частей — Цислейтании (управляемой из Вены) и Транслейтании (управляемой из Будапешта). Хорватия, Славония и земли Военной Краины после ее упразднения в 1881 году попали в состав Транслейтании. Соответственно, ими руководили венгерские чиновники. В таких условиях хорватские националисты (Старчевич, Франк и т. д.) считали необходимым хотя бы добиться формирования хорватской административной единицы в Империи, которая бы не была подчинена Будапешту. Венгерская администрация, по понятным причинам, противилась таким проектам и потому хорватские радикалы делали ставку на Вену.
У имперских чиновников был свой интерес: поддерживая националистическое крыло хорватской политики, они, таким образом, вбивали серьезный клин в отношениях между сербами и хорватами, так как Старчевич и Франк отличались радикальной сербофобией. Старчевич, традиционно не стеснявшийся в выражениях в адрес сербов, однажды договорился до того, что объявил средневековое сербское королевство Неманичей хорватским. Почему? А потому что, по его мнению, сербы были не способны создать такое процветающее государство. Казалось бы, абсурд, но схожие идеи он озвучивал регулярно. Он же выдвинул знаменитый лозунг «Бог и хорваты», означавший, что в Хорватии править могут только Бог и хорватский народ. То, что в Хорватии и Славонии жило множество сербов его не смущало, он просто мечтал от них избавиться. Само происхождение слова «серб» он выводил от латинского «servus» (раб).
К сожалению для Вены, среди хорватов были адекватные политики, настроенные на диалог, а потому известны примеры взаимодействий между хорватскими и сербскими партиями. Но в этих событиях определенную роль сыграл и Будапешт. Не желая терять контроль над Хорватией и Славонией, ряд венгерских чиновников начал делать ставку на сербских политиков, противопоставляя их хорватам. Особенно запомнился этим бан Куэн-Хедервари. Такая тактика не всегда была успешной, но тоже попортила отношения между двумя народами. Таким образом, сербы и хорваты в Австро-Венгрии оказались заложниками политических интриг Вены и Будапешта.
С началом XX века Австро-Венгрия видела все большую угрозу именно в сербах, а не хорватах. Кроме того, обострились отношения и с самой Сербией, а потому выходки хорватских националистов, устроивших ряд сербских погромов, не получали серьезного порицания со стороны властей. Сербов начали увольнять с государственной службы и из армии, чиновники создавали искусственные трудности для работы культурных обществ и газет, издававшихся на кириллице. С начала столетия и до конца Первой мировой войны хорватские радикалы были в фаворе у имперских чиновников и служили средством прямого давления на сербов.
Поражение в Первой мировой войне и крах Австро-Венгрии для хорватских националистов стали шоком. Бывшие подданные Империи из числа южных славян сумели преодолеть разногласия и создать Государство словенцев, хорватов и сербов, которое просуществовало чуть больше месяца и затем объединилось с Сербией. Но радикальный хорватский национализм никуда не делся, он просто затих на некоторое время, осматриваясь и выжидая своего часа. Кроме того, у хорватов не получилось добиться собственного государства. Да, объединение с Сербией вывело их из числа проигравших Первую мировую, но новое Королевство СХС (сербов, хорватов и словенцев), было унитарным, его столица располагалась в Белграде и правила им сербская династия Карагеоргиевичей. Таким образом, противоречия между сербами и хорватами вышли на другой уровень, и если прежде в своих бедах хорватские радикалы винили Вену или Будапешт, то теперь главным противников они считали Белград…
