Топонимика — это оружие сознания, пора научиться им грамотно пользоваться

9 мая 2023 года польский Комитет по стандартизации географических названий вместо Калининграда предписал использовать в польском языке название «Крулевец», Калининградскую область — называть «Кенигсбергской».

В ответ с российской стороны прозвучало множество предложений, касающихся ответных ходов — вплоть до переименования Польши в «Царство Польское», а польских Гдальска, Шецина и Вроцлава — в немецкие Дангциг, Штеттин и Бреслау (старые названия германских городов, подаренных в 1945 Польше Сталиным).

Вместе с тем очевидно, что пока дальше ответного троллинга поляков в социальных сетях дело не идет. Ясно, что никаких изменений в федеральный каталог географических названий наша Федеральная служба геодезии и картографии вносить не будет.

Однако топонимика — это очень серьезное «оружие сознания», важный фактор расстановки идеологических акцентов. Каждое решение в сфере топонимики- это хайп, мощный информационный резонанс в моменте, а затем — долгосрочный инфоповод на перспективу. Тот факт, что мы не пользуемся столь эффективным инструментом, говорит не в нашу пользу. Пора делать выводы и учиться у противника.

Давайте представим себе, что будет, если мы станем относиться к топонимике серьезно и по-взрослому. Во-первых, на наши карту вернутся исконные названия городов времен Российской Империи, данные им при основании. Тогда «Днепр» станет Екатеринославом, «Кропивницкий» — Елисаветградом, «Хмельницкий» — Прсокуровым. Нынешняя «Центральная Украина» будет называться Малороссией, а «Южная Украина» — Новороссией.

Восстановить историческую справедливость можно и в отношении соседей. Тысячу лет назад венгры основали в Закарпатье город Унгвар, который теперь называется Ужгородом. Венгерское название города можно будет использовать и на наших картах, как минимум, в скобках. Полякам, со своей стороны, будем отвечать ассиметрично, в зависимости от ситуации и геополитической конъюнктуры. Если сочтем нужным, будем обозначать принадлежащий Польше Пшемысль древним русским названием «Перемышль», а реку Сан — историческим названием «Сян».

При иных обстоятельствах можем принять и другое решение — обозначать на наших картах Ивано-Франковск и Тернополь как Станислав и Тарнополь, благо именно под такими названием эти города были основаны поляками. Идея о переобозначении Гданьска, Щецина и Вроцлава в Данцинг, Штеттин и Бреслау тоже, кстати, имеет право на существование.

В любом случае решения в сфере топонимики — это важное направление гуманитарной политики. Нет смысла возмущаться тем, что творят потерявшие представления о границах (в прямом и переносном смысле слова) поляки. Пора самим начинать очерчивать наше видение историко-символических границ — в тех случаях и при тех обстоятельствах, которые мы сочтем для себя своевременными и полезными. Еще раз повторим: топонимика — это мощное оружие сознания, пора, наконец, научиться пользоваться им в своих интересах.