Наш ответ
Москва и Пекин будут создавать альтернативные американским финансовые институты. Пока что в рамках двустороннего взаимодействия, однако никто не исключает их последующую глобализацию.
На прошедшем 15 декабря видеосаммите Владимира Путина и Си Цзиньпина стороны обсуждали разные темы. Военное сотрудничество, торговлю, пекинскую Олимпиаду, Байдена с его «саммитом демократий». При этом одной из самых резонансных тем был вывод российско-китайских экономических и финансовых отношений из-под западного контроля.
«Особое внимание было уделено необходимости активизации усилий по формированию независимой финансовой структуры для обслуживания торговых операций России и Китая. Имеется в виду создать такую инфраструктуру, на которую не смогли бы влиять третьи страны», — заявил помощник российского президента Юрий Ушаков. В эту же кассу пошла готовность лидеров увеличить доли национальных валют во взаимных расчётах и расширить сотрудничество по обеспечению доступа инвесторов.
Важность создания независимой финансовой инфраструктуры сложно переоценить. Дело в том, что американская мощь опирается не столько на авианосцы и ракеты, сколько на подконтрольные США глобальные финансово-экономические институты. Доллар, МВФ, система банковских переводов SWIFT. И сейчас Соединённые Штаты используют этот контроль для того, чтобы фактически шантажировать другие государства. В частности, Российской Федерации регулярно угрожают отключением от SWIFT, созданием проблемы для валютных конвертаций — в общем, это целая авоська угроз в рамках концепции «адских санкций».
Москва, конечно, предвидела такую вероятность и вот уже несколько лет пытается заниматься созданием своих, альтернативных институтов. Система межбанковских переводов внутри страны, платёжная карта «Мир» — далеко не единственные из примеров обретения финансового суверенитета. Однако, во-первых, они являются скорее внутрироссийскими инструментами (то есть не позволят Западу обрушить рынок в РФ, но не предотвратят его изоляцию от мира), и, во-вторых, темпы финансовой суверенизации всё-таки не такие масштабные, как должны быть.
То ли дело Китай с его огромным рынком и финансовыми возможностями, где суверенизацией занимаются давно и успешно. Недавно китайские власти даже начали тестировать цифровую валюту. Поэтому неудивительно, что Пекин стал прекрасным примером и партнёром в этих вопросах. Вот уже несколько лет РФ сотрудничает с КНР в деле создания независимой финансовой системы — и, видимо, на переговорах Путин и Си заговорили о переводе этого сотрудничества на новый уровень. «Видеовстреча стала сигналом для Вашингтона, что Россия может положиться на свои крепкие отношения с Китаем, если Запад введёт новые жёсткие финансовые и экономические санкции в случае нападения на Украину», — пишет The Washington Post.
Вопрос в том, зачем это надо Китаю? Ведь ещё до недавнего времени китайские бизнесмены и даже госструктуры не особо стремились бросать вызов США, помогая российским коллегам выходить из-под санкций?
Причин несколько. Во-первых, чем более сложными становятся американо-китайские отношения (а тренд на обострение очевиден и, по всей видимости, необратим), тем большую важность в глазах Китая представляет Россия. Её ресурсы, технологии, стабильность на российско-китайской границе, совместные действия Пекина и Москвы на среднеазиатском пространстве. Всё это, однако, возможно при стабильном состоянии российской экономики и защищённости РФ от самых жёстких вариантов американского санкционного давления.
А также уверенности российского бизнеса в том, что сотрудничество с КНР не приведёт к банкротству и изоляции. На сегодняшний день этой уверенности нет.
Во-вторых, Китай в последние годы пытается демонстрировать готовность применять те инструменты давления, которые у него появились благодаря экономическому и технологическому развитию. Примером такой готовности стало, в частности, введение полномасштабных торговых санкций против «белой страны» — Австралии, которая посчитала, что ей можно оскорблять КНР. Сейчас же Китаю важно продемонстрировать, что он может создавать по-настоящему альтернативные западным глобальные финансовые институты — гораздо более важные и масштабные, чем уже имеющийся Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.
Продемонстрировать — и (это в-третьих) тем самым подтянуть к себе других партнёров. Страны, опасающиеся зависимости от подконтрольных американцам финансовых институтов и ищущие реальную (а не декларативную) альтернативу им. «Уже почти всем на Западе страшно представить новый двуполярный мир, где Китай будет иметь такие же финансовые возможности, что и США. А с введением в оборот цифрового юаня Пекин, наверное, получит стратегические преимущества перед сильно обременённой долгами долларовой системой расчётов, да ещё и завязанной на санкционную войну. Многие сделают выбор в пользу китайской схемы расчётов: Центральная Азия, Африка, Латинская Америка», — считает известный российский бизнесмен Олег Дерипаска.
Однако, как говорят в Китае, путь в тысячу ли всегда начинается с первого шага. И если Пекин хочет пройти путь к биполярному миру (или хотя бы к миру, где КНР будет реальной альтернативой США), то Пекину нужно сделать первый шаг. Продемонстрировать решительность и вместе с Москвой на практике доказать свои сверхдержавные возможности. Принудить Америку признать неизбежное в виде китайского величия и суверенитета. «США должны научиться уважать ключевые интересы Китая и России», — говорится в The Global Times.
По сути, это, конечно, вызов Америке. Так что правы оказались те американские эксперты, которые предполагали, что на встрече Путин и Си обсудят, как бы испытать волю и решимость Байдена. Вопрос лишь в том, как ответит Байден.
Некоторые республиканцы уверены, что никак, что их демократический президент слаб и нерешителен. «При администрации Трампа мы занимались сдерживанием. Вы не видели, чтобы Россия давила на Украину, а Китай — на Тайвань. Сейчас же это давление происходит — просто потому, что они (Москва и Пекин. — Г.М.) чувствуют слабость Америки», — говорит бывший постпред США в ООН Никки Хейли. Однако она забывает, что слабость эта возникла ровно по причине чрезмерного давления, в том числе и санкционного. Таким образом, по сути, не столько Москва и Пекин, сколько сами Соединённые Штаты являются реальным создателем росийско-китайской «Антанты». И не только финансовой.
